Вильгельм Густлофф

«Вильгельм Густлофф» (нем. Wilhelm Gustloff) — пассажирский лайнер, принадлежавший нацистской организации «Сила через радость» (нем. Kraft durch Freude - KdF). Назван в честь убитого нациста Вильгельма Густлоффа. Спущен на воду 5 мая 1937 года. Во время Второй мировой войны использовался в военных целях. Гибель лайнера, торпедированного 30 января 1945 года советской подводной лодкой С-13 под командованием А. И. Маринеско, считается крупнейшeй катастрофoй в морской истории — только по официальным данным в ней погибло 5 348 человек, по оценкам историков реальные потери составляют от восьми до девяти с лишним тысяч жертв.

Предыстория

После прихода к власти в 1933 г. Национал-социалистической немецкой рабочей партии во главе с Адольфом Гитлером, одной из её направлений деятельности стало создание широкой системы социального обеспечения и услуг, что дало бы возможность увеличить социальную базу поддержки политики нацистов среди населения Германии. Уже в середине 30-х годов рядовой немецкий рабочий по уровню услуг и льгот, которые ему полагались, выгодно отличался от рабочих в других странах Европы. Для распространения влияния идей национал-социализма и организации досуга рабочего класса были созданы такие организации, как «Сила через радость» (нем. Kraft durch Freude — KDF), которая входила в Немецкий трудовой фронт (DAF). Главной целью этой организации была система отдыха и путешествий для немецких рабочих. Для воплощения этой цели, кроме всего прочего, была построена целая флотилия пассажирских судов для предоставления дешёвых и доступных путешествий и круизов. Флагманом этого флота должен был стать новый комфортабельный лайнер, который авторы проекта хотели назвать именем немецкого фюрера «Адольф Гитлер».

Убийство Вильгельма Густлоффа

Возможно, этот лайнер и остался бы в истории под именем «Адольф Гитлер», если бы не убийство мало кому до этого времени известного швейцарского активиста нацистской партии Вильгельма Густлоффа. Густлофф был убит в Давосе 4 февраля 1936 года еврейским студентом Давидом Франкфуртером. Эта история приобрела скандального огласку, особенно в Германии, учитывая национальность убийцы. Случай убийства немца, да еще лидера национал-социалистов Швейцарии был идеальным подтверждением нацистской теории заговора мирового еврейства против немецкого народа. Из одного из лидеров зарубежных нацистов Вильгельм Густлофф благодаря этому убийству превратился в «символ страдания» (т. н. Blutzeuge). Он был похоронен с государственными почестями, в его честь по всей Германии прокатились многочисленные митинги в его его память, которые искусно эксплуатировала нацистская пропаганда, его именем были названы самые разнообразные объекты в Германии.

В этой связи когда в 1937 году круизный лайнер, заказанный на верфи «Блом & Фосс», уже был готов для спуска на воду, нацисты решили воспользоваться этим случаем, чтобы увековечить таким образом «героя нацистского дела и страдания за немецкий народ». При инициативе Гитлера новый лайнер было решено назвать «Вильгельм Густлофф». На торжественный спуск на воду 5 мая 1937 года, кроме основных лидеров нацистского режима, также прибыла и вдова Густлоффа, которая на церемонии по традиции к счастью разбила бутылку шампанского о борт.

Характеристики

С технологической точки зрения «Вильгельм Густлофф» не был исключительным кораблем, его двигатели были средней мощности, и он не был построен для быстрых путешествий, а скорее для медленных, приятных круизов. Но с точки зрения удобств, оборудования и приспособлений для отдыха этот лайнер действительно был одним из наилучших в мире. В отличие от других судов такого класса, «Густлофф», в подтверждение «бесклассового характера» нацистского режима, имел каюты одинакового размера и одинакового отличного удобства для всех пассажиров. Лайнер имел десять палуб. Одной из новейших технологий, применённых на нём, была концепция открытой палубы с каютами, которые имели на неё прямой выход и ясный обзор пейзажей. Лайнер был рассчитан на 1 500 человек. К их услугам были предоставлены шикарно украшенный бассейн, зимний сад, большие просторные залы, музыкальные салоны, несколько баров..

Кроме сугубо технических нововведений и наилучших приспособлений для незабываемого путешествия «Вильгельм Густлофф», стоимостью в 25 млн марок, являл собой своеобразный символ и средство пропаганды властей Третьего Рейха. По словам Роберта Лея, возглавлявшего Немецкий трудовой фронт, эти лайнеры могли:

предоставить возможность, по воле фюрера, слесарям Баварии, почтальонам Кёльна, домохозяйкам Бремена по крайней мере раз в году осуществить доступное по цене морское путешествие на Мадейру, по побережью Средиземного моря, к берегам Норвегии и Африки

Для граждан Германии путешествие на «Густлоффе» должно было быть не только незабываемым, но и доступным по цене, невзирая на социальное положение. Например, пятидневный круиз по побережью Италии стоил лишь 150 рейхсмарок, тогда как средний месячный заработок рядового немца равнялся 150—250 рейхсмарок. Для сравнения, стоимость билета на этом лайнере составляла лишь третью часть от стоимости таких круизов в Европе, где ими могли воспользоваться только представители зажиточных слоев населения и знати. Таким образом, «Вильгельм Густлофф» своими удобствами, уровнем комфорта и доступностью не только закреплял расположение немецкого народа к нацистскому режиму, но и также демонстрировал всему миру преимущества национал-социализма .

Флагман круизного флота

После торжественного спуска судна на воду прошло 10 месяцев, прежде чем «Вильгельм Густлофф» прошел морские испытания в мае 1938 года. За это время была закончена отделка и обустройство интерьера лайнера. В качестве благодарности строителей судна взяли на двухдневный круиз по Северному морю, что квалифицировалось как испытание. Официальный первый круиз состоялся 24 мая 1938 году, и почти две трети его пассажиров были гражданами Австрии, которую Гитлер намеревался вскоре присоединить к Германии. Таким образом, незабываемое путешествие имело целью ошеломить уровнем сервиса и удобств австрийцев — участников круиза — и убедить других в преимуществах союза с Германией. Круиз стал настоящим триумфом, свидетельством достижений новой власти Германии, мировая пресса в восторге описывала впечатление участников круиза и чрезвычайные роскоши на борту лайнера. Даже сам Гитлер прибыл на лайнер, который символизировал все лучшее в стране во время его руководства. Когда же ажиотаж вокруг этого достижения гитлеровского режима несколько стих, лайнер начал выполнять задание, ради которого он был построен, — предоставлять доступные, комфортабельные круизы рабочим Германии.

Средство пропаганды

Хотя «Вильгельм Густлофф» предлагал действительно незабываемые и дешёвые путешествия и круизы, в истории он также остался как яркое средство пропаганды нацистского режима. Первый незапланированный случай произошел во время спасения моряков английского судна «Пегуэй», который тонул 2 апреля 1938 г. в Северном море. Отвага и решительность капитана, который оставил процессию из трех судов, чтобы спасти англичан, была отмечена не только мировой прессой, но и английским правительством — капитан был награжден, а на судне позже установили памятную доску. Следовательно, когда 10 апреля «Густлоффа» используют в качестве плавучего избирательного участка для немцев и австрийцев Великобритании, участвующих плебисците о присоединении Австрии, о нём уже благосклонно писала не только британская, но и мировая пресса. Во время плебисцита почти 2 000 граждан обеих стран и большое количество корреспондентов отплывали в нейтральных воды вблизи побережья Великобритании, чтобы принять участие в плебисците, в котором только четыре избирателя воздержались. Западная, и даже британская коммунистическая пресса была в восторге от лайнера и достижений Германии. Участие такого совершенного судна в плебисците символизировало то новое, что нацистский режим внедрял в Германии[4].

Круизы и перевозка войск

Как флагман круизного флота «Вильгельм Густлофф» провел в море всего полтора года и осуществил 50 круизов в рамках программы «Сила через радость». На его борту побывали около 65 000 отдыхающих. Обычно в теплый сезон лайнер предлагал путешествия по Северному морю, побережью Германии, норвежским фьордам. Зимой лайнер ходил в круизы по Средиземному морю, побережью Италии, Испании и Португалии. Для многих, невзирая на такие незначительные неудобства, как запрещение выходить на берег в странах, которые не поддерживали нацистский режим, эти круизы остались незабываемым и наилучшим временем из всего периода нацистского господства в Германии. Многие рядовые немцы воспользовались услугами программы «Сила через радость» и были искренне благодарны новому режиму за предоставление возможностей отдыха, несравнимого с другими странами Европы.

Невзирая на эти достижения, «Вильгельм Густлофф» оставался судном в государственной собственности, и как таковой принимал участие во всех мероприятиях и деятельности правительства Германии. Так 20 мая 1939 году «Вильгельм Густлофф» впервые перевозил войска — немецких добровольцев легиона «Кондор», которые принимали участие вгражданской войне в Испании на стороне Франко. Прибытие судна в Гамбург с «героями войны» на борту вызвало большой резонанс по всей Германии, и в порту устроили специальную церемонию встречи с участием лидеров государства.

Военная служба

Последний круиз лайнера состоялся 25 августа 1939 году. Неожиданно во время запланированного рейса в середине Северного моря капитан получил закодированный приказ срочно вернуться в порт. Время круизов окончилось — менее чем через неделю Германия напала на Польшу и началась Вторая Мировая война.

Военный госпиталь

С началом войны почти все суда KDF оказались на военной службе. «Вильгельм Густлофф» был переоборудован в госпитальное судно (нем. Lazarettschiff) и приписан к ВМСГермании. Лайнер был перекрашен в белый цвет и обозначен красными крестами, что должно было защитить его от нападения согласно Гаагской конвенции. Первые пациенты начали прибывать на борт уже во время войны против Польши в октябре 1939 года. Даже в таких условиях власти Германии использовали судно как средство пропаганды — чтобы показать гуманность нацистского руководства, большинство из первых пациентов были раненые пленные поляки. Со временем, когда немецкие потери стали тоже ощутимыми, судно отправили в порт Готтенгаффен (Гдыня), где он берёт на борт еще больше раненых, а также немцев (фольксдойче), эвакуированных из восточной Польши, которая была присоединена к СССР. [3]

С распространением войны на большую часть Европы «Вильгельм Густлофф» сначала принимал раненых во время захвата Норвегии летом 1940 года, а затем готовился к транспортировке войск в случае вторжения в Великобританию. Однако в связи с провалом немецких попыток покорить её эти планы не были осуществлены, и, вместе с переориентацией немецкого внимания на восток, судно отправили в Данциг, где долечивались последние 414 ранених, а «Вильгельм Густлофф» ожидал направления на последующую службу. Однако служба судна как военного госпиталя закончилась — по решению руководства ВМС его приписали к школе подводников в г. Готтенгаффен (Гдыня). Лайнер опять перекрасили в серый камуфляжний цвет, и он потерял защиту Гаагской конвенции, которую имел раньше.

Плавучая казарма ВМС

Превратившись из лайнера в плавучую казарму для школы подводников, «Вильгельм Густлофф» провёл в таком качестве большую часть своей короткой жизни — почти четыре года. Школа подводников готовила кадры для немецкой подводной войны ускоренными темпами, и чем дольше длилась война, тем больше кадров прошло через школу, тем короче становился срок учебы и младше возраст курсантов. Шанс выжить в подводной войне, которую Германия начала проигрывать, для курсантов был 1 к 10. Это, однако, не повлияло на судьбу «Вильгельма Густлоффа», поскольку он долгое время находился вдалеке от линии фронта. С приближением конца войны ситуация начала изменяться не в пользу Германии — множество городов страдали от налетов союзной авиации. 9 октября 1943 г. Готтенгаффен (Гдыня) был подвергнут бомбардировке, в результате которой было потоплено другое судно прежнего KDF, а сам «Вильгельм Густлофф» получил повреждения. Во второй половине 1944 г. даже это не казалось наихудшим — фронт подошел совсем близко к Восточной Пруссии.

Паника и эвакуация населения

Немцы Восточной Пруссии имели определенные причины побаиваться мести со стороны Советской Армии — большие разрушения и убийства мирного населения на оккупированных территориях Советского Союза были известны многим. К тому же как советская пропаганда искусно использовала сведения о зверствах немцев для укрепления боевого духа советских воинов и призывов к мести, так и немецкая живописала (зачастую ложно) «ужасы советского наступления».

В октябре 1944 г. первые отряды Советской Армии уже были на территории Восточной Пруссии. Первым немецким городом, захваченным советскими войсками, был г. Неммерсдорф (современный г. Маяковск Калининградской области России). Через несколько дней немцам удалось на некоторое время отбить город, и нацистская пропаганда начала широкую кампанию «обличению советских зверств», обвиняя советских воинов в массовых убийствах и изнасилованиях. Распространением такой пропаганды нацисты достигли своей цели — количество добровольцев в ополчение Фольксштурм (нем. Volkssturm) увеличилось, однако пропаганда также привела к усилению паники среди мирного населения с приближением фронта, и миллионы людей превратились в беженцев.

На начало 1945 года уже значительное количество людей в панике спасались бегством от наступающей Советской Армии. Много из них следовали к портам на побережьеБалтийского моря. Для эвакуации огромного количества беженцев по инициативе немецкого адмирала Карла Дёница была осуществлена специальная операция «Ганнибал», которая вошла в историю как крупнейшая в мире эвакуация населения морем. Во время этой операции почти 2 млн мирного населения были эвакуированы в Германию — на больших судах, как «Вильгельм Густлофф», сухогрузах и буксирах.

Развитие событий

Таким образом, в рамках операции «Ганнибал» 22 января 1945 г. «Вильгельм Густлофф» начал принимать на борт беженцев. Сначала людей размещали по специальным пропускам — в первую очередь несколько десятков офицеров-подводников, несколько сот женщин из флотского вспомогательного дивизиона и почти тысяча раненных солдат. Позже, когда в порту собрались десятки тысяч людей и ситуация осложнилась, начали впускать всех, предоставляя преимущество женщинам и детям. Поскольку запроектированное количество мест были всего 1 500, беженцев начали размещать на палубах, в переходах; женщин-военных разместили даже в пустом бассейне. На последних этапах эвакуации паника усилилась настолько, что некоторые женщины в порту в отчаянии начали отдавать своих детей тем, кому удалось подняться на борт, в надежде хотя бы таким образом их спасти. Под конец, 30 января 1945 г., офицеры экипажа судна уже перестали считать беженцев, количество которых перевалило за 10 000.

По некоторым немецким оценкам на борту должно было находиться 10 400 пассажиров, из которых около 8 800 гражданских лиц, в том числе детей, и около 1 500 военнослужащих). Когда в 12:30 «Вильгельм Густлофф» в сопровождении двух кораблей охранения наконец отошел, на капитанском мостике возникли споры между четырьмя старшими офицерами. Кроме командующего судном капитана Петерсона, призванного из отставки, на борту находились командир 2-го учебного дивизиона подводников и два капитана торгового флота, и между ними не было согласия относительно того, каким фарватером вести судно и какие меры предосторожности принимать относительно подводных лодок и авиации союзников. Был выбран внешний фарватер (немецкое обозначение Zwangsweg 58). Вопреки рекомендациям идти зигзагом, чтобы осложнить атаку подводных лодок, было решено идти прямым курсом со скоростью в 12 узлов, поскольку коридор в минных полях не был достаточно широким и капитаны надеялись таким образом быстрее добраться в безопасные воды. К тому же один из кораблей охранения из-за технических проблем вынужден был вернуться в порт, и в охранении остался только один миноносец «Лёве» (Löwe). В 18:00 поступило сообщение о конвое тральщиков, который якобы шел навстречу, и, когда уже стемнело, было приказано включить ходовые огни, чтобы предотвратить столкновение. В действительности же никаких тральщиков не было, и обстоятельства появления этой радиограммы так и остались неясными до сих пор. По другим данным, секция тральщиков вела траление навстречу конвою, и появилась позднее данного в оповещении времени.

Потопление

Когда же командир советской подводной лодки С-13 Александр Маринеско увидел ярко освещённый, вопреки всем нормам военной практики, «Вильгельм Густлофф», то в течение двух часов следовал за ним в надводном положении, выбирая позицию для атаки. Даже здесь судьба подвела «Густлофф», поскольку обычно субмарины были неспособны догнать надводные корабли, но капитан Петерсон шел медленнее проектной скорости, учитывая значительное переполнение пассажирами и неуверенность относительно состояния корабля после многолетней бездеятельности и ремонта после бомбардировки. В 19:30, так и не дождавшись тральщиков, Петерсон дал команду потушить огни, но уже было поздно — Маринеско выработал план атаки.

Около девяти часов С-13 зашла со стороны берега, где её менее всего могли ожидать, и с дистанции менее 1 000 м в 21:04 выпустила первуюторпеду с надписью «За Родину», а затем еще две — «За советский народ» и «За Ленинград». Четвертая, уже взведенная торпеда «За Сталина», застряла в торпедном аппарате и едва не взорвалась, но её удалось обезвредить, закрыть люки аппаратов и погрузиться.

В 21:16 первая торпеда попала в нос корабля, позже вторая взорвала пустой бассейн, где находились женщины флотского вспомогательного батальона, а последняя ударила в машинное отделение. Первой мыслью пассажиров было, что они наскочили на мину, но капитан Петерсон знал, что это была субмарина, и его первыми словами было: Das war’s (Вот и все). Те пассажиры, которые не погибли от трёх взрывов и не утонули в каютах нижних палуб, в панике бросились к спасательным шлюпкам. В этот момент оказалось, что приказав закрыть, согласно инструкции, водонепроницаемые отсеки в нижних палубах, капитан ненароком заблокировал часть команды, которая должна была заняться спуском шлюпок и эвакуацией пассажиров. Поэтому в панике и давке погибло не только много детей и женщин, но также погибли и те, кто выбрался на верхнюю палубу. Они не могли спустить спасательные шлюпки, потому что не знали как, к тому же многие шлюпбалки обледенели, а судно уже получило сильный крен. Общими усилиями команды и пассажиров некоторые шлюпки удалось спустить на воду, и все же в ледяной воде оказались много людей. От сильного крена судна с палубы оторвалась зенитная установка и раздавила одну из шлюпок, уже полную людей. Через час и 10 минут после атаки «Вильгельм Густлофф» полностью затонул.

Примечательно, что всего через две недели, 9 февраля 1945 года, подводная лодка С-13 под командой Александра Маринеско потопила еще один большой немецкий транспорт «Генерал фон Штойбен», в результате чего погибло около 3700 чел.

Спасение уцелевших

Единственный корабль охранения «Лёве» первым прибыл на место трагедии и начал спасение уцелевших пассажиров. Поскольку в январе температура уже была —18 °C, оставалось всего несколько минут до того, как наступало необратимое переохлаждение организма. Невзирая на это, кораблю удалось спасти 472 пассажира со шлюпок и из воды. На помощь также подошли корабли охранения другого конвоя - крейсера «Адмирал Хиппер», который тоже, кроме команды, ещё имел на борту около 1 500 беженцев. Из-за опасения атаки субмарин он не остановился и продолжал удаляться в безопасные воды. Другим кораблям удалось спасти еще 179 человек. Немногим больше чем через час новые корабли, которые пришли на помощь, смогли выловить только мёртвые тела из ледяной воды. Позже малый посыльный корабль, который прибыл на место трагедии, неожиданно нашёл, через семь часов после потопления лайнера, среди сотен мёртвых тел незамеченную шлюпку и в ней живого младенца, закутанного в одеяла, — последнего спасённого пассажира «Вильгельма Густлоффа».

В результате выжить удалось, по разным оценкам, от 1 200 до 2500 человек из более чем 10 тысяч находившихся на борту. По максимальным оценкам, потери оцениваются в 9 343 жизни.

Юридическая оценка потопления

С юридической точки зрения действия командира Маринескo безупречны. Суда, предназначенные для перевозки беженцев, госпитальные суда должны быть обозначены соответствующими знаками — красный крест, не могут носить камуфляжную окраску, не могут идти в одном конвое вместе с военными судами. На их борту не может находиться каких-либо военных грузов, стационарных и временно размещённых орудий ПВО, артиллерийских орудий, или иных средств. Говоря юридическим языком, «Вильгельм Густлофф» был боевым кораблём, на который дозволили подняться шести тысячам беженцев. Вся ответственность за их жизнь, с того момента как они поднялись на боевой корабль, лежит на соответствующих должностных лицах немецкого военного флота.

В годы «холодной войны» в Германии считали Маринеско военным преступником, пока Институт морского права (город Киль, Германия) не принял решения, которое полностью оправдало Маринеско и признало, что «Вильгельм Густлофф» являлся законной военной добычей советских подводников. Оно основывалось на следующем:

«Вильгельм Густлофф» не являлся безоружным гражданским судном: на его борту имелось вооружение, которым можно было бороться с кораблями и авиацией противника;
«Вильгельм Густлофф» являлся учебной плавучей базой для подводного флота Германии;
«Вильгельм Густлофф» шёл в сопровождении боевого корабля флота Германии;
Советские транспорты с беженцами и ранеными в годы войны неоднократно становились целями для германских подлодок и авиации (в частности, теплоход «Армения», потопленный в 1941 году в Чёрном море, вёз на своём борту более 5000 беженцев и раненых. Выжило только 8 человек. Впрочем, «Армения», как и «Вильгельм Густлофф», нарушала статус санитарного судна и являлась законной военной целью). Поэтому за советской стороной было признано право на ответные адекватные действия в отношении германских судов.

Реакция на трагедию

Реакция на потопление «Вильгельма Густлоффа» на момент трагедии была довольно сдержанной. Немцы не разглашали масштабы потерь, чтобы не подавлять и не ухудшать моральное состояние населения ещё сильнее, кроме того в тот момент немцы несли тяжёлые потери и в других местах. Однако по окончанию войны в сознании многих немцев одновременная гибель стольких мирных людей и особенно тысяч детей на борту «Вильгельма Густлоффа» осталось раной, которую не заживило даже время. Вместе сбомбардировкой Дрездена эта трагедия остаётся одним из наиболее страшных событий Второй Мировой войны для немецкого народа. Из четырёх капитанов, которые спаслись после гибели корабля, самый молодой — Колер, не выдержав чувства вины за трагедию «Вильгельма Густлоффа», вскоре после войны покончил жизнь самоубийством.

В советской историографии данное событие получило название «Атаки века» — Александр Маринеско посмертно получил звание Героя Советского Союза. Ему поставили памятники в Калининграде, в Кронштадте, и в Петербурге, он считается советским подводником № 1.

Исследование обломков корабля

В отличие от длительных поисков «Титаника», найти «Вильгельма Густлоффа» было совсем легко. Его координаты на момент потопления (55°07′00″ с. ш. 17°41′00″ в. д. (G)) оказались на удивление точными; к тому же корабль находился на сравнительно небольшой глубине — лишь 45 метров. После войны советские специалисты посещали остатки корабля — существует версия, что они искали среди обломков известную Янтарную комнату. Во время этих посещений средняя часть утонувшего корабля была подорвана, и остались только корма и нос. За послевоенные годы некоторые предметы с корабля оказались в частных коллекциях как сувениры. Правительство Польши законодательно провозгласило это место братской могилой и запретило посещение остатков частными лицами. Исключение было сделано для исследователей, наиболее известным среди которых является Майк Боринг, который в 2003 г. посетил обломки корабля и снял документальный фильм о своей экспедиции. На польских навигационных картах место обозначено как «Obstacle No. 73».

В 2006 году колокол, поднятый с кораблекрушения, а затем использовавшийся в качестве украшения в польском рыбном ресторане, был выставлен на выставке «Forced Paths» в Берлине.